Ну вот, наконец-то можно поделиться впечатлениями.
Извините, если будет сумбурно, много сил отняли тревожные попытки найти приличное место в зале (билетик мой был из «дальних»), увенчавшиеся, наконец, «откидушкой» слева, и не более, поскольку зал был полон.
Сразу, чтобы с этим покончить – насчёт организации «проката». ПОЛНАЯ. АБСОЛЮТНАЯ.ТАЙНА. Если бы не наш сайт, я никогда не узнала бы о том, что ИМ будет в Петербурге. Никаких афиш. Никакой информации. Даже на самом ДК не было ни листочка бумаги, сообщающего о спектакле. (Интересно, если бы спектакль был, не дай бог, отменён, как узнали бы об этом люди, купившие билеты?)
На сайте «Премьеры», когда я туда зашла, уже можно было «подводить курсор, чтобы узнать стоимость билета», к любому месту в зале – ноль результата. Вернее, сначала пара мест была, и даже неплохих, но у меня на тот момент не было возможности их выкупить. А чуть позднее – всё, поздно. Я не сдалась и позвонила в «Премьеру». Мне сказали, что, вот, остался один билетик на балкон и один на двадцать какой-то ряд. Делать было нечего, пришлось довольствоваться двадцать каким-то. Я сама ездила в офис, где, покупая билет, поинтересовалась, как же люди узнают о прокате спектаклей. Мне уклончиво ответили, что «наши агенты ездят и распространяют билеты сами». Куда ездят? Когда ездят? Это осталось тайной.
Придя в ДК Выборгский, я надеялась, что в кассе будет не выкупленная бронь поближе. То есть, может быть, для кого-то она там и была, по особой договорённости. У меня же кассир, которую, видимо, задолбали вопросами, устало поинтересовалась, откуда я узнала об ИМ. «Из Интернета», - ответила я. Кассир возвела глаза к потолку и сказала, что это – «целевой спектакль», и билетов у них в кассе нет, и не было.
«Лишних» тоже не было. А зал был полон. Видимо, агентство и дальше будет так работать, потому что главное, как я поняла, – не оповестить о спектакле как можно больше людей, а, имея «прикормленные места», продавать билеты большими партиями. Меньше хлопот, больше выручка. Их, конечно, можно понять, но… А нам-то что делать? И сколько спектаклей (не только ИМ) проходит мимо тех, кто с удовольствием их бы посмотрел?
В общем, я села на откидное место.
И началось…

Вот, знаете, можно я сначала не о спектакле как таковом?
А «конкретно».
Даниил – мастер. Я не хочу сказать, что не понимала этого раньше, но именно вчера мне это стало окончательно ясно.
«Хорошо «ходить конём», власть держать над полным залом…» - помните песенку? Он умеет держать власть над залом, даже над таким большим, как этот. А так, на самом деле, умеют не все. Можно излучать сильнейшую энергетику в кино на крупном плане, и терять её на сцене. Если бы я не видела таких примеров (причём то были актёры, восхищавшие меня на экране), то не говорила бы.
Он лёгок – но не легковесен.
Он стал окончательно свободен, уверен в себе в самом хорошем смысле, уверен без самоуспокоенности, но как-то так… ну, как птица летит. Она же в себе уверена, правда? А то летать не сможет.
Когда-то известный ленинградский режиссёр Игорь Петрович Владимиров сказал об актёрах, возраст которых где-то между тридцатью и тридцатью пятью годами: они, по сути, основа театра, они, сохраняя молодое ощущение жизни, и не чуждые духу студийности, уже приобрели хороший профессиональный опыт, они ещё не «ухватили Бога за бороду», но вот-вот это сделают, они – на пороге новых открытий, им – «зелёный свет» на пути.
И это правда.
И это можно в полной мере отнести к Даниилу Страхову.
И странные бывают вещи – безусловное понимание этого пришло ко мне на антрепризном комедийном спектакле, о которых обычно принято говорить со снисходительной улыбкой, о которых даже рецензий не пишут – зачем? Несерьёзно… А зря.
Да, это был спектакль «для хорошего вечера». Но это было достойно. А фарисействовать и говорить, что хороший вечер для людей – это нечто пошлое, и не в этом цель искусства, собственно, тоже пошлость. Пошлость возникает там, где есть неискренность. В этом спектакле её не было.
Возможно, что-то в манере игры изменилось. Возможно, изменились некоторые мизансцены. Судя по первым отзывам, упор был сделан если не на «балаган», то на нечто резко-комичное, бросающееся в глаза, подчёркнуто «смешное». А это действительно противоречит сути такого автора, как Уайльд.
Теперь на сцену под негромкие, тревожно-нежные звуки музыки в зал с воздушными колоннами вышла маленькая хрупкая женщина. Минимум интерьера; конечно, столики и стулья, возникающие в нужный момент. Понятно, что с такой сценографией спектакль легко «перемещать в пространстве», ведь это антреприза. Но это и не пресловутые «два стула» на сцене. И сразу, с первой сцены был задан верный тон повествования. Верный в принципе, а это главное.
Да, это не стопроцентное, «тютелька в тютельку» наше представление о чопорных англичанах. Это не «Шерлок Холмс» Масленникова. Но это и не кино, а театр, который допускает несколько больше условностей.
Возможно, произошли какие-то внутренние изменения при сохранившемся внешнем рисунке ролей, но ощущение от происходившего на сцене существенно отличалось от того, что возникло при просмотре видео со спектакля. Или, может быть, всё нужно видеть «вживую». Но уж поверьте мне на слово.
И знаете, что вспомнилось? Фильм «Здравствуйте, я ваша тётя!» по пьесе Б. Томаса «Тётушка Чарлея». Это ведь тоже английская пьеса, «со всеми вытекающими». И «тот самый» английский юмор, в принципе, противоположен эстетике немого кино. А наш советский фильм обратился именно к этой эстетике! И я помню, как кто-то был очень недоволен и фильмом, и игрой Калягина, говорил, что это грубое комикование. И если рассматривать всё совершенно «сурьёзно», как говорил незабвенный Огурцов, то, может, так оно и есть. Но ведь фильм-то получился хороший.
И спектакль получился. Нет, он, наверное, не «войдёт в анналы», как «Тётя» с Калягиным, но он, и правда, хороший.
Главное – то, ради чего Уайльд и писал эту пьесу – безусловно, сохранилось. Я не знаю, как тонко играли её во времена Уайльда, но, на мой взгляд, «цирком» в этой постановке ИМ, что называется, и не пахнет.
Да, Rinata и Мисти правы, и лучше не скажешь: это история о человеческих отношениях, о любви, о понимании и доверии. Собственно, чего я пишу-то так долго? Когда главное уже сказано.
И в зале людьми владели добрые чувства. Как же это важно сейчас! Как и всегда, впрочем.
Да, иногда театр «идёт на некоторые уступки» современному зрителю, но делает это мягко. Актёры как-то умеют справиться с этим деликатно, ну, если быть уж совсем занудой, почти всегда. Практически. И то, как леди Чилтерн и лорд Горинг в смущении «фыркают» чаем на скатерть, и то, как граф Кавершем «цепляет» сына тростью, и то, как леди Чилтерн поспешно отодвигает стул, на который хочет сесть миссис Чивли, и то, как Артур предлагает табурет вместо удобного кресла отцу, зашедшему так некстати – всё это выглядит органично. И даже то, как сэр Роберт весьма чувствительно ударяет друга в поддых, заподозрив его в измене дружбе. Ну, могут же и у джентльмена сдать нервы, если загнать его в угол!
Искренний Роберт Чилтерн – Олег Масленников-Войтов, порою смешной, но, несомненно, любящий и страдающий. Запомнилось, как он печально складывал цветок за цветком на согбенную спину жены, сжавшейся в комок от сознания, что он – не «самый-самый». Словно возлагал цветы на могилу своей погибшей любви. Это был необыкновенно трогательный жест, сразу многое говоривший о человеке.
Леди Чилтерн – Ольга Красько, с наивным взглядом, в действительную наивность которого веришь. Она не банальная глупенькая женщина, «упёртая» в иллюзиях, а в самом деле верующая в «нечто большее». Иногда это мешает настоящим доверительным отношениям. А иногда вызывает уважение. Её монолог: «Я верила: мир стал лучше оттого, что ты живёшь в нём, добродетель не пустое слово, если ты живёшь на свете» - звучит совсем не так наивно, и уж точно не смешно. Ну, разве нам (хотя бы иногда) не хочется верить, скажите честно, что добродетель – не пустое слово?! И разве не хочется безусловно доверять кому-то? И неизменно уважать? В какой это книге героиня говорит: «Я так боялась, что ты не тот, кого я люблю!»?..
И, конечно, лорд Горинг – Даниил Страхов. Свободный, роскошный, элегантный, безусловный денди и джентльмен – это не просто слово, gentleman, gentil man – благородный человек. Он и светский повеса – для окружающих, и непутёвый сын – для чопорного отца, и преданный товарищ, и, может быть, немножечко влюблённый в милую леди Чилтерн (ровно настолько, чтобы не оскорбить друга), и нежно-снисходительный к ребячливости Мейбл. Решительный и умный человек, руками которого, собственно, и распутывается весь этот нравственный узел. Он может вести себя почти «репризно» в определённые моменты – но не бывает грубым. И главное – его настоящая мудрость, понимание человеческой натуры и сочувствие к ней. Он может улыбнуться над её несовершенством, но простит. А может быть, его устами говорит сам Уайльд?.. Я, честно говоря, не знаю, как можно сыграть мудрость. Вот так, чтобы люди это ощутили. И не на крупном плане, а чтобы огромному залу стало понятно? А Даниил сыграл. Глазами? Улыбкой? Но, безусловно, сыграл. А в сценах с Мейбл он немножечко играет в робость (хотя и по-настоящему, конечно, робеет), понимая её детское желание «властвовать». И «дуэль на цветах» не мешает словесной «дуэли» влюблённых. Кстати, в смысле сценического движения, по-моему, исполнено безупречно.
Правда, лично мне всё же хотелось бы видеть Мейбл менее резкой, хотя я понимаю, что так, по мысли постановщика и актрисы, проявляется её непростой характер. «Мягше, мягше» как-то хочется, как говорил Аркадий Райкин.
По-моему, удачный дуэт графа Кавершема – Александра Дика и лорда Горинга, когда партнёры понимают друг друга с полуслова, когда есть актёрское «чувство локтя». Согласна, может быть, стоило добавить теплоты в их отношения, хотя всё равно понятно, что Артур любит своего «невозможного» отца.
Миссис Чивли – вот эта роль, по-моему, не совпадает с актёрской «натурой» Марины Александровой. Не в том дело, что она исполняет её не на должном уровне, просто получается не совсем миссис Чивли. Да, она может быть и молодой (собственно, она и есть молодая женщина), и даже юно выглядеть, но масштаб личности получается другой. Миссис Чивли Марины Александровой – может быть, из-за её девического, полудетского нежного голоска – не воспринимается как опасный враг. То есть, в эту минуту она, конечно, может причинить зло. Но как по-настоящему грозного противника её воспринимать трудно. Когда лорд Горинг грозит ей полицией, понимаешь, что в полицию он её, конечно, никогда не «сдаст». Не только потому, что джентльмен, а просто – ну не станешь же сажать в тюрьму нашкодившего ребёнка?
Но в целом, конечно же, спектакль получился.
Хотя – ради «ложки бочки в дёгте мёда»  - надо признать, что иной раз стиль «денди» слишком резко переходил в «репризный», и не всегда оправданно.
И «раскачать» зал, о чём сказали Rinata и Мисти, тоже удалось не сразу.
Но это частности.
О чём – в итоге – история? О любви. О прощении. О том, что человек несовершенен, но его нужно любить, потому что он в этом нуждается. О том, что нельзя возводить возлюбленных на пьедестал, и возлагать на них хрустальные короны, а потом горько упрекать в «несоответствии». О том, что надо понимать, понимать, бесконечно понимать и прощать, пока хватит сил. И о том, что человек может быть почти каким угодно – главное, чтобы он не стоил «именно мизинца».
И, конечно же, о том, что всё это, преимущественно, должна помнить ЖЕНЩИНА.
Да мы же согласны. Мы понимаем, что «назначение женщины не в том, чтобы судить мужчин, а в том, чтобы их прощать, когда они нуждаются в прощении», и дело её – «миловать, а не казнить». Мы поймём, простим и поддержим. Только одна – всего одна!! – маленькая просьба: пожалуйста, не окажитесь как-нибудь стоящими именно мизинца.
[spoiler]Ну вот, наконец-то можно поделиться впечатлениями.
Извините, если будет сумбурно, много сил отняли тревожные попытки найти приличное место в зале (билетик мой был из «дальних»), увенчавшиеся, наконец, «откидушкой» слева, и не более, поскольку зал был полон.
Сразу, чтобы с этим покончить – насчёт организации «проката». ПОЛНАЯ. АБСОЛЮТНАЯ.ТАЙНА. Если бы не наш сайт, я никогда не узнала бы о том, что ИМ будет в Петербурге. Никаких афиш. Никакой информации. Даже на самом ДК не было ни листочка бумаги, сообщающего о спектакле. (Интересно, если бы спектакль был, не дай бог, отменён, как узнали бы об этом люди, купившие билеты?)
На сайте «Премьеры», когда я туда зашла, уже можно было «подводить курсор, чтобы узнать стоимость билета», к любому месту в зале – ноль результата. Вернее, сначала пара мест была, и даже неплохих, но у меня на тот момент не было возможности их выкупить. А чуть позднее – всё, поздно. Я не сдалась и позвонила в «Премьеру». Мне сказали, что, вот, остался один билетик на балкон и один на двадцать какой-то ряд. Делать было нечего, пришлось довольствоваться двадцать каким-то. Я сама ездила в офис, где, покупая билет, поинтересовалась, как же люди узнают о прокате спектаклей. Мне уклончиво ответили, что «наши агенты ездят и распространяют билеты сами». Куда ездят? Когда ездят? Это осталось тайной.
Придя в ДК Выборгский, я надеялась, что в кассе будет не выкупленная бронь поближе. То есть, может быть, для кого-то она там и была, по особой договорённости. У меня же кассир, которую, видимо, задолбали вопросами, устало поинтересовалась, откуда я узнала об ИМ. «Из Интернета», - ответила я. Кассир возвела глаза к потолку и сказала, что это – «целевой спектакль», и билетов у них в кассе нет, и не было.
«Лишних» тоже не было. А зал был полон. Видимо, агентство и дальше будет так работать, потому что главное, как я поняла, – не оповестить о спектакле как можно больше людей, а, имея «прикормленные места», продавать билеты большими партиями. Меньше хлопот, больше выручка. Их, конечно, можно понять, но… А нам-то что делать? И сколько спектаклей (не только ИМ) проходит мимо тех, кто с удовольствием их бы посмотрел?
В общем, я села на откидное место.
И началось…

Вот, знаете, можно я сначала не о спектакле как таковом?
А «конкретно».
Даниил – мастер. Я не хочу сказать, что не понимала этого раньше, но именно вчера мне это стало окончательно ясно.
«Хорошо «ходить конём», власть держать над полным залом…» - помните песенку? Он умеет держать власть над залом, даже над таким большим, как этот. А так, на самом деле, умеют не все. Можно излучать сильнейшую энергетику в кино на крупном плане, и терять её на сцене. Если бы я не видела таких примеров (причём то были актёры, восхищавшие меня на экране), то не говорила бы.
Он лёгок – но не легковесен.
Он стал окончательно свободен, уверен в себе в самом хорошем смысле, уверен без самоуспокоенности, но как-то так… ну, как птица летит. Она же в себе уверена, правда? А то летать не сможет.
Когда-то известный ленинградский режиссёр Игорь Петрович Владимиров сказал об актёрах, возраст которых где-то между тридцатью и тридцатью пятью годами: они, по сути, основа театра, они, сохраняя молодое ощущение жизни, и не чуждые духу студийности, уже приобрели хороший профессиональный опыт, они ещё не «ухватили Бога за бороду», но вот-вот это сделают, они – на пороге новых открытий, им – «зелёный свет» на пути.
И это правда.
И это можно в полной мере отнести к Даниилу Страхову.
И странные бывают вещи – безусловное понимание этого пришло ко мне на антрепризном комедийном спектакле, о которых обычно принято говорить со снисходительной улыбкой, о которых даже рецензий не пишут – зачем? Несерьёзно… А зря.
Да, это был спектакль «для хорошего вечера». Но это было достойно. А фарисействовать и говорить, что хороший вечер для людей – это нечто пошлое, и не в этом цель искусства, собственно, тоже пошлость. Пошлость возникает там, где есть неискренность. В этом спектакле её не было.
Возможно, что-то в манере игры изменилось. Возможно, изменились некоторые мизансцены. Судя по первым отзывам, упор был сделан если не на «балаган», то на нечто резко-комичное, бросающееся в глаза, подчёркнуто «смешное». А это действительно противоречит сути такого автора, как Уайльд.
Теперь на сцену под негромкие, тревожно-нежные звуки музыки в зал с воздушными колоннами вышла маленькая хрупкая женщина. Минимум интерьера; конечно, столики и стулья, возникающие в нужный момент. Понятно, что с такой сценографией спектакль легко «перемещать в пространстве», ведь это антреприза. Но это и не пресловутые «два стула» на сцене. И сразу, с первой сцены был задан верный тон повествования. Верный в принципе, а это главное.
Да, это не стопроцентное, «тютелька в тютельку» наше представление о чопорных англичанах. Это не «Шерлок Холмс» Масленникова. Но это и не кино, а театр, который допускает несколько больше условностей.
Возможно, произошли какие-то внутренние изменения при сохранившемся внешнем рисунке ролей, но ощущение от происходившего на сцене существенно отличалось от того, что возникло при просмотре видео со спектакля. Или, может быть, всё нужно видеть «вживую». Но уж поверьте мне на слово.
И знаете, что вспомнилось? Фильм «Здравствуйте, я ваша тётя!» по пьесе Б. Томаса «Тётушка Чарлея». Это ведь тоже английская пьеса, «со всеми вытекающими». И «тот самый» английский юмор, в принципе, противоположен эстетике немого кино. А наш советский фильм обратился именно к этой эстетике! И я помню, как кто-то был очень недоволен и фильмом, и игрой Калягина, говорил, что это грубое комикование. И если рассматривать всё совершенно «сурьёзно», как говорил незабвенный Огурцов, то, может, так оно и есть. Но ведь фильм-то получился хороший.
И спектакль получился. Нет, он, наверное, не «войдёт в анналы», как «Тётя» с Калягиным, но он, и правда, хороший.
Главное – то, ради чего Уайльд и писал эту пьесу – безусловно, сохранилось. Я не знаю, как тонко играли её во времена Уайльда, но, на мой взгляд, «цирком» в этой постановке ИМ, что называется, и не пахнет.
Да, Rinata и Мисти правы, и лучше не скажешь: это история о человеческих отношениях, о любви, о понимании и доверии. Собственно, чего я пишу-то так долго? Когда главное уже сказано.
И в зале людьми владели добрые чувства. Как же это важно сейчас! Как и всегда, впрочем.
Да, иногда театр «идёт на некоторые уступки» современному зрителю, но делает это мягко. Актёры как-то умеют справиться с этим деликатно, ну, если быть уж совсем занудой, почти всегда. Практически. И то, как леди Чилтерн и лорд Горинг в смущении «фыркают» чаем на скатерть, и то, как граф Кавершем «цепляет» сына тростью, и то, как леди Чилтерн поспешно отодвигает стул, на который хочет сесть миссис Чивли, и то, как Артур предлагает табурет вместо удобного кресла отцу, зашедшему так некстати – всё это выглядит органично. И даже то, как сэр Роберт весьма чувствительно ударяет друга в поддых, заподозрив его в измене дружбе. Ну, могут же и у джентльмена сдать нервы, если загнать его в угол!
Искренний Роберт Чилтерн – Олег Масленников-Войтов, порою смешной, но, несомненно, любящий и страдающий. Запомнилось, как он печально складывал цветок за цветком на согбенную спину жены, сжавшейся в комок от сознания, что он – не «самый-самый». Словно возлагал цветы на могилу своей погибшей любви. Это был необыкновенно трогательный жест, сразу многое говоривший о человеке.
Леди Чилтерн – Ольга Красько, с наивным взглядом, в действительную наивность которого веришь. Она не банальная глупенькая женщина, «упёртая» в иллюзиях, а в самом деле верующая в «нечто большее». Иногда это мешает настоящим доверительным отношениям. А иногда вызывает уважение. Её монолог: «Я верила: мир стал лучше оттого, что ты живёшь в нём, добродетель не пустое слово, если ты живёшь на свете» - звучит совсем не так наивно, и уж точно не смешно. Ну, разве нам (хотя бы иногда) не хочется верить, скажите честно, что добродетель – не пустое слово?! И разве не хочется безусловно доверять кому-то? И неизменно уважать? В какой это книге героиня говорит: «Я так боялась, что ты не тот, кого я люблю!»?..
И, конечно, лорд Горинг – Даниил Страхов. Свободный, роскошный, элегантный, безусловный денди и джентльмен – это не просто слово, gentleman, gentil man – благородный человек. Он и светский повеса – для окружающих, и непутёвый сын – для чопорного отца, и преданный товарищ, и, может быть, немножечко влюблённый в милую леди Чилтерн (ровно настолько, чтобы не оскорбить друга), и нежно-снисходительный к ребячливости Мейбл. Решительный и умный человек, руками которого, собственно, и распутывается весь этот нравственный узел. Он может вести себя почти «репризно» в определённые моменты – но не бывает грубым. И главное – его настоящая мудрость, понимание человеческой натуры и сочувствие к ней. Он может улыбнуться над её несовершенством, но простит. А может быть, его устами говорит сам Уайльд?.. Я, честно говоря, не знаю, как можно сыграть мудрость. Вот так, чтобы люди это ощутили. И не на крупном плане, а чтобы огромному залу стало понятно? А Даниил сыграл. Глазами? Улыбкой? Но, безусловно, сыграл. А в сценах с Мейбл он немножечко играет в робость (хотя и по-настоящему, конечно, робеет), понимая её детское желание «властвовать». И «дуэль на цветах» не мешает словесной «дуэли» влюблённых. Кстати, в смысле сценического движения, по-моему, исполнено безупречно.
Правда, лично мне всё же хотелось бы видеть Мейбл менее резкой, хотя я понимаю, что так, по мысли постановщика и актрисы, проявляется её непростой характер. «Мягше, мягше» как-то хочется, как говорил Аркадий Райкин.
По-моему, удачный дуэт графа Кавершема – Александра Дика и лорда Горинга, когда партнёры понимают друг друга с полуслова, когда есть актёрское «чувство локтя». Согласна, может быть, стоило добавить теплоты в их отношения, хотя всё равно понятно, что Артур любит своего «невозможного» отца.
Миссис Чивли – вот эта роль, по-моему, не совпадает с актёрской «натурой» Марины Александровой. Не в том дело, что она исполняет её не на должном уровне, просто получается не совсем миссис Чивли. Да, она может быть и молодой (собственно, она и есть молодая женщина), и даже юно выглядеть, но масштаб личности получается другой. Миссис Чивли Марины Александровой – может быть, из-за её девического, полудетского нежного голоска – не воспринимается как опасный враг. То есть, в эту минуту она, конечно, может причинить зло. Но как по-настоящему грозного противника её воспринимать трудно. Когда лорд Горинг грозит ей полицией, понимаешь, что в полицию он её, конечно, никогда не «сдаст». Не только потому, что джентльмен, а просто – ну не станешь же сажать в тюрьму нашкодившего ребёнка?
Но в целом, конечно же, спектакль получился.
Хотя – ради «ложки бочки в дёгте мёда»  - надо признать, что иной раз стиль «денди» слишком резко переходил в «репризный», и не всегда оправданно.
И «раскачать» зал, о чём сказали Rinata и Мисти, тоже удалось не сразу.
Но это частности.
О чём – в итоге – история? О любви. О прощении. О том, что человек несовершенен, но его нужно любить, потому что он в этом нуждается. О том, что нельзя возводить возлюбленных на пьедестал, и возлагать на них хрустальные короны, а потом горько упрекать в «несоответствии». О том, что надо понимать, понимать, бесконечно понимать и прощать, пока хватит сил. И о том, что человек может быть почти каким угодно – главное, чтобы он не стоил «именно мизинца».
И, конечно же, о том, что всё это, преимущественно, должна помнить ЖЕНЩИНА.
Да мы же согласны. Мы понимаем, что «назначение женщины не в том, чтобы судить мужчин, а в том, чтобы их прощать, когда они нуждаются в прощении», и дело её – «миловать, а не казнить». Мы поймём, простим и поддержим. Только одна – всего одна!! – маленькая просьба: пожалуйста, не окажитесь как-нибудь стоящими именно мизинца.